Друг у меня есть, Никифоров – ничего не боится. Смелый и решительный до невозможности. Стоит очередь за чем-то, человек четыреста. Наверное, за билетами в театр. Он встает в хвост четыреста первым. Не робеет перед очередью. Я его спрашиваю, и ты не боишься? Отвечает, нисколько не боюсь, мне надо.
Недавно взял машину купил.
— Как же ты не боишься, она у тебя все доходы съест.
— Не боюсь, — говорит, — пусть съедает.
Едем с ним на машине – человек голосует. Друг мой, Никифоров, взял, да и подвез его. Тот поблагодарил, вышел, деньги на сиденье положил и ушел. У меня сердце от страха упало. Сначала – за того пассажира. Как он не боится деньги давать? Ведь толкает же на преступление. Потом я за Никифорова задрожал – тот деньги в карман положил. «Что ты делаешь? – хриплю от страха, — деньга вдруг крапленая, а ты взял. Выбрось сейчас же!».
А он только усмехнулся. Ну, ковбой какой-то, ничего не боится.
Взял – женился. У меня волосы от страха за него раскудрявились. Прямо сделались, как у ежа.
— Как ты жить будешь, Никифоров? Жена тебя своей эмансипацией задушит, придавит, сотрет с лица и маму пропишет.
А он, ковбой бесстрашный, еще и детишек завел. Ну, тут у меня волосы обратно в кольца завились – отважился человек на такое!
— Как ты их на ноги-то ставить будешь?
— Вертикально буду ставить, — отвечает. И сообщает между прочим, — я участок под дачу купил, сейчас строиться буду.
— Никифоров, не делай этого! Тебе же придется с материалами хитрить-химичить. Попадешься – семья без кормильца останется. Ну, остерегись же ты хоть немного, ковбой проклятый.
— Нечего мне стеречься, детям свежий воздух нужен, овощи и фрукты. Выращивать их буду на даче.
Ну, скажите, есть же такие бесстрашные. Присутствовал я раз на одном собрании в организации Никифорова. Боялся за него ужасно. Думаю, сейчас как начнет правду-матку в глаза резать, недостатки распатронивать. А он, наоборот, сидит себе тихо, в телефон уткнулся, руку для голосования регулярно выкидывает и молчит. Рядом с ним женщина беспокойная сидела, все порывалась с критикой выступить, а Никифоров ее за рукав одергивал и говорил:
— Сиди, Рита, не дергайся. Зачем тебе неприятности наживать?
Собрание тихо прошло, организованно.