ОБЛАКО-РАЙ

     Говорят, при жизни Збигнев Бжезинский был очень сильно, но тайно влюблён в Валерию Новодворскую. И немудрено. Такой умной и креативной женщины по миру ещё поискать надо, царство ей небесное.

   И вот как-то в этом небесном Царстве встретились наши герои: Бжезинский, Дзержинский и Новодворская. Как они туда попали, одному Богу известно. Может по квотам Сороса, может ещё как, но расположились они удобно на самом красивом облачке, закусили польским яблочком и завели тихую, задушевную беседу.

    — Ну, что сынку-Збигнев, помогли тебе твои ляхи? – задал сразу и прямо свой революционный вопрос Феликс Эдмундович.

    Збигнев сначала растерялся. Вроде как на облачке собрались и так все ляхи. А Феликс уточнил:

 — Ну, это ты говорил, что Россия без Украины скуксится? Твоя формула?

— Да, писал. И говорил.

— Ну, так почему скуксилась наоборот — Украина без России?

— Ошибочка вышла в формуле, там слова местами надо поменять.

— От, ты даёшь, Збигнев. Тебе все поверили и пошли по твоей формуле, но не туда пошли. Тебе только формулы и писать. Представь, если бы Ньютон ошибся и написал, что материальные тела не притягиваются, а отталкиваются?

     Феликс Эдмундович для наглядности подбросил польское яблочко вверх, но… оно не вернулось вниз. Его тут же сбила гиперзвуковая ракета типа «Авангард». Феликс Эдмундович успел прочитать по слогам надпись на ракете:

— «Миру – мир, Крыму – Крым».

       — Не ссорьтесь, мальчики,- вмешалась Валерия, — пусть там, на Земле спорят, а с нас хватит. Давайте поговорим о любви! Говорят, ты, Збигнев, влюблён был в меня?

— О, Валерия! Богиня. Так влюблён, что стихи писал!

— А прочитай что-нибудь.

  Збигнева не надо было уговаривать, его тут в раю мало кто слушал, и вдруг – такая заявка, да ещё от любимой женщины. Он читал не спеша, а облако-рай

с пассажирами на борту плыло спокойно и торжественно.

О, любовь моя, Новодворская!

Шея длинная,

Лебединая,

Взгляд заманчивый

И обманчивый.

Как люблю я Вас,

Как боюсь я Вас.

Знать, увидел Вас

Я не в добрый час.

О любви скажи,

Не умалчивай,

И поржи во ржи

С милым мальчиком.

Насмешу тебя

Лучше Галкина,

Попадешь со мной

В Переделкино.

Очи юные,

Ночи лунные,

Косы девушки

Златорунные.

Мысли чистые,

Все — о Родине,

Как у козлика —

О смородине.

Но любовь моя

Ах, несчастная:

Жизнь Её – в делах,

А — не частная.

Отравлю себя:

— Дайте ртути мне!

Мысли все у Ней –

лишь о Путине.

     Когда Збигнев вышел из образа и открыл глаза, он увидел такую картину: Валерия и Феликс уходили вдаль по облачку в обнимку. Дзержинский увлечённо рассказывал, как правильно заряжать наган системы Маузер, а Новодворская смотрела на него с восхищением, не моргая.

— Опять ошибся! – в сердцах сказал Бжезинский, —  Всё, перехожу на формулу Штанмайера.