Устало сказало когда-то Гестапо:
— Устало Гестапо. Не бейте Остапа.
Давайте Остапа сегодня отпустим,
А наше Гестапо возьмём и распустим.
Недолго свобода ласкала Остапа –
Его КГБ поджидало у трапа:
Допросы, подвалы, побои, кирзуха –
Такая не каждому выйдет везуха.
Но вдруг КГБ от Остапа отстало,
Сказало оно тяжело и устало:
— Давайте Остапа сегодня отпустим,
А нашу контору возьмём и распустим.
И двинул по миру Остап автостопом.
В Америку съездил, кружил по Европам.
Но будто за плечи держала Остапа
Такая незримая лёгкая лапа.
Как будто бы кто-то сидит в телефоне.
Сидит в телефоне, а сам – в Вашингтоне.
Читает его электронные письма,
И тырит и тырит, и фото, и мысли.
В витринном стекле за спиной у Остапа,
Как в зеркале – двое, в костюмах из драпа.
Оглянешься – нету, но лоб – на прицеле.
Налил, вроде, виски, хлебнул – Ркацители.
А может, такая судьба у Остапа?..
Решил покурить заодно у куста-то.
Упала в кусты неожиданно бомба,
Ударила бомба – и выпала пломба.
Без пломбы уже осенило Остапа:
— Теперь на Земле мировое Гестапо.
Они исключительны, так вот и скажут.
А кто не поверит, то бомбой накажут.
Риторика та же, и много апломба,
И вместе с риторикой падает бомба.
Повсюду не горы, а горы из трупов…
Но хвалит себя «исключительный» рупор.
Никто не прикормит Григория Лепса.
Хватает ему и икорки, и хлебца.
Но «рупор» сказал, что преступник Григорий.
Накаркал Григорию горького горя.
Вот так, ни с того, ни с сего и сказали,
И крылья у птицы узлом завязали.
А наши майямские райские птички
Уткнулись в песочек и парят яички.
Но наша страна – за Григория Лепса!
Нам хватит на «рупор» яиц и турнепса.
Слезами умоются, кроя героя.
А мы ему сборы удвоим, утроим.
Остап, он же тоже – живой, не из стали.
А вот же поди ж ты – устали, отстали.
И эти устанут, поймут, наконец-то.
И тоже отстанут от всех и от Лепса.