Говорят, при жизни Збигнев Бжезинский был очень сильно, но тайно влюблён в Валерию Новодворскую. И немудрено. Такой умной и креативной женщины по миру ещё поискать надо, царство ей небесное.
И вот как-то в этом небесном Царстве встретились наши герои: Бжезинский, Дзержинский и Новодворская. Как они туда попали, одному Богу известно. Может по квотам Сороса, может ещё как, но расположились они удобно на самом красивом облачке, закусили польским яблочком и завели тихую, задушевную беседу.
— Ну, что сынку-Збигнев, помогли тебе твои ляхи? – задал сразу и прямо свой революционный вопрос Феликс Эдмундович.
Збигнев сначала растерялся. Вроде как на облачке собрались и так все ляхи. А Феликс уточнил:
— Ну, это ты говорил, что Россия без Украины скуксится? Твоя формула?
— Да, писал. И говорил.
— Ну, так почему скуксилась наоборот — Украина без России?
— Ошибочка вышла в формуле, там слова местами надо поменять.
— От, ты даёшь, Збигнев. Тебе все поверили и пошли по твоей формуле, но не туда пошли. Тебе только формулы и писать. Представь, если бы Ньютон ошибся и написал, что материальные тела не притягиваются, а отталкиваются?
Феликс Эдмундович для наглядности подбросил польское яблочко вверх, но… оно не вернулось вниз. Его тут же сбила гиперзвуковая ракета типа «Авангард». Феликс Эдмундович успел прочитать по слогам надпись на ракете:
— «Миру – мир, Крыму – Крым».
— Не ссорьтесь, мальчики,- вмешалась Валерия, — пусть там, на Земле спорят, а с нас хватит. Давайте поговорим о любви! Говорят, ты, Збигнев, влюблён был в меня?
— О, Валерия! Богиня. Так влюблён, что стихи писал!
— А прочитай что-нибудь.
Збигнева не надо было уговаривать, его тут в раю мало кто слушал, и вдруг – такая заявка, да ещё от любимой женщины. Он читал не спеша, а облако-рай
с пассажирами на борту плыло спокойно и торжественно.
О, любовь моя, Новодворская!
Шея длинная,
Лебединая,
Взгляд заманчивый
И обманчивый.
Как люблю я Вас,
Как боюсь я Вас.
Знать, увидел Вас
Я не в добрый час.
О любви скажи,
Не умалчивай,
И поржи во ржи
С милым мальчиком.
Насмешу тебя
Лучше Галкина,
Попадешь со мной
В Переделкино.
Очи юные,
Ночи лунные,
Косы девушки
Златорунные.
Мысли чистые,
Все — о Родине,
Как у козлика —
О смородине.
Но любовь моя
Ах, несчастная:
Жизнь Её – в делах,
А — не частная.
Отравлю себя:
— Дайте ртути мне!
Мысли все у Ней –
лишь о Путине.
Когда Збигнев вышел из образа и открыл глаза, он увидел такую картину: Валерия и Феликс уходили вдаль по облачку в обнимку. Дзержинский увлечённо рассказывал, как правильно заряжать наган системы Маузер, а Новодворская смотрела на него с восхищением, не моргая.
— Опять ошибся! – в сердцах сказал Бжезинский, — Всё, перехожу на формулу Штанмайера.