ЛЕБЕДЬ, КОТ И ЩУКА

В этой истории было трое особо пострадавших: Лебедь, Кот и Щука. Их жизнь отравил в прямом смысле этого слова фермер-свиновод Свинарчук-Чайковский Станислав Эдуардович. Он взял и построил ферму на берегу реки, развёл там свиное стадо, а на очистных сооружениях сэкономил. И пошла кувырком живая жизнь в округе.

От Лебедя уплыла жена. В тот день он прилетел из командировки и чуть было не лишился чувств, увидев белоснежную, как он сам, супругу, с выводком чёрных лебедят. Не разобравшись, он накричал на жену за чужеродную тёмность их, якобы, общих детей. Лебедица, гордая, ничего объяснять не стала и уплыла с детьми по течению. Лишь потом Лебедь догадался, что его родные птенцы просто вымазались в навозных стоках новой свинофермы.

Белый гигант взвился в синь, где пропел куплет известной лебединой песни, а потом, гордый, ухнул вниз, закрыв глаза и сложив крылья. Но упал он в телегу с сеном, поэтому не разбился, а только разочаровался в жизни. И лошадь напугал.

У Щуки было свое горе. До открытия свинофермы она держала в хозяйстве стаю плотвичек. Совсем ручные и домашние рыбки утром уплывали на отмель попастись червячками, а вечером возвращались под корягу, где проживала Щука.

По праздникам хозяйка забивала одну-вторую рыбинку и съедала, запивая чистой речной водой. Излишки продавала на базаре. Но от свиновыбросов начался падеж в стае плотвичек, который обрек веселую и добрую Щуку на жалкое существование.

Кот же просто ненавидел Свинарчука-Чайковского за то, что получил от него удар сапогом на крыльце магазина.

А Свинарчук-Чайковский купался и нежился в деньгах и охватившей его славе бизнесмена. Он даже стал стесняться своей фамилии, поэтому избавился от лишнего и стал чистым Свинарчуком.

Однажды обиженные Лебедь, Кот и Щука собрались вместе и затеяли против директора изощренную интригу. Исполнителем был Кот. Ночью он слазил в подсобное помещение свинофермы и заменил пробирки в лаборатории искусственного осеменения.

По весне свиноматки дали потомство. Шустрые розовые поросята поначалу ничем не отличались от обычных. Но по мере развития начали проявлять кошачий характер и менять свинячий облик. Поросята легко перепрыгивали через забор и разбегались по окрестным лесам и полям. Потом они возвращались и запрыгивали обратно. Повзрослевшие хряки и свинки иногда ласково терлись о ноги животноводов и мурлыкали. А иногда, заигравшись, лазили друг за другом по деревьям и крыше свинофермы, проламывая шифер.

Апогей свинячьих игр наступил в марте. В это время среди поголовья скота началась ожесточенная борьба за власть. Огромные боровы выгибали спины, задирали хвосты трубой и драли тишину мяуканьем и душераздирающими звуками. Потом они с яростью набрасывались друг на друга. По всей ферме с визгом катались клубки враждующих пар в несколько центнеров живым весом. Свиные особи женского пола скромно сидели в стороне и умывались лапами из-за уха. Дележ власти еще не кончился, а от здания фермы уже ничего не осталось.

Свинарчук почуял неладное и быстро сдал всех этих свинокотов куда положено. Бизнес свой он восстановил, но не тут-то было.

Кот любое дело доводил до конца.

Очередным потомством от свиноматок стали свинолебеди. Огромные хряки с размахом крыла 2 и более метров по осени полетели над селом стаями и в одиночку, хрюкая и курлыкая, а иногда улюлюкая. Они подолгу кружили над домом Свинарчука, справляя свои естественные нужды. А осенью вообще улетели в тёплые края.

Свинарчук разорился, а Хитрый Кот провёл совещание, на котором сказал Щуке и Лебедю:

— Если Свинарчук ещё раз сунется, то к нашей армии и авиации мы добавим и флот.

Щука кивнула головой.