«Ведь если женщины ходят, значит, это кому-нибудь нужно», — подумал Петр Никифоров и тут же решил заняться изданием эротического журнала. Правда, фотографироваться для журнала сразу почему-то никто не бросился. Даже проститутки.
— Да мы чё, проститутки, что ли — фотографироваться? — Сразу отрезали проститутки, — ты иди свою жену фотографируй, — дали дельный совет ночные красавицы.
«А почему бы и нет?» — подумал Петр и вышел с соответствующим предложением к жене. Он кратко описал ей свою задумку и обозначил название журнала — «Плечо».
— Ну, при чем здесь плечо? — сразу заругалась Мария.
— Так не жопа же, — возразил Петр, — хотя она, конечно, тоже красивая, если не моя.
Во время уговоров сняться для эротического журнала Мария два раза сбивала Петра с ног пощечиной, три раза краснела, один — бледнела, а потом сказала:
— Да и хрен с ним, со статусом. Уж лучше под объектив к мужу, чем на панель. Жрать-то что-то надо.
На следующий день Петр назначил Марии фотопробы. Ровно в одиннадцать ноль-ноль он закричал:
— Следующая!
На пороге его комнаты возникла Мария. Она с волнением опустила глаза под строгими взглядами Петра.
— Раздевайтесь пока, — предложил Петр,— я аппаратуру подготовлю.
Он по-деловому чистил тряпкой фотоаппарат «Смена».
— Да догола! Мне зачем скрытые дефекты? — добавил Петр.
Мария сняла с себя все остальное. Петр отвлекся от фотоаппарата, взглянул на жену и замер. Она стояла, стыдливо прикрываясь руками, но рук-то было всего две. Короче, первые фотопробы закончились по согласию сторон.
После третьей попытки начать фотопробы Мария спросила:
— Петя, ну как, подхожу я под фотомодель?
— Ты-то подходишь. Да я, видать, в фотографы не гожусь. И как они там в «Плейбое» работают? Это ж какую нечеловеческую силу надо иметь, чтобы сдержаться. А может и они?..
Первая серия эротических снимков была готова через два дня. Совсем обессилевший от фотосъемок Петр сидел за столом и перебирал фотографии.
Мария стояла, облокотившись рядом, и оба внимательно рассматривали получившуюся эротику.
— Слышь, Петя, а я ведь ничего себе, полненькая, аж отсвечивает.
— Да уж, — поегозился Петр на стуле.
— Петя, а если меня узнАют, тебе же стыдно будет.
— Чего стыдиться-то красотищи такой? Нормально.
— А мне стыдно. Может, мне нос подрисовать, чтоб не узнали.
— Куда уж подрисовывать — хобот будет.
— Тогда давай подотрем, уменьшим.
— А вот это — мысль… Эх, еще бы парочку фотомоделек отснять, журнал бы получился классный, — посетовал Петр, инстинктивно понимая, что разнообразие сильнее красоты.
— Это кого — еще? — строго спросила Мария.
— Может, тещу?
На пороге комнаты неожиданно возникла теща. Она открыла дверь своим ключом и, как говорят, застукала дочку с зятем с поличным.
— Ну, вы совсем с ума сошли от безработицы. Инженер, учительница — а чем занимаетесь? Вы еще меня пофоткайте! Да я три войны прошла бы, если бы пошла. Да Бог дал ума — сразу поехала к немцу, в лагерь. Пусть не в пионерский, зато сейчас от них пенсию получаю 100 марок. Дак хоть вас кормлю.
— Мама, вы не волнуйтесь,— вежливо прервал Петр тещу,— это все законно, мы зарегистрируем журнал, будем платить налоги.
Теща посмотрела на Петра, сказала «э-э-эх!», положила на стол с фотографиями 50 марок и ушла.
Через месяц в подземном переходе к вокзалу, поеживаясь от холода, стояли Петр и Мария, держа за уголки журнал «Плечо» с обнаженной Марией на обложке, правда с курносым носиком. Из потока снующих туда-сюда граждан нет-нет да и подходили интересующиеся. Два кавказских лица цыганской национальности сразу попросили полистать журнал.
— А почему в журнале женщин мало, всего один? Нам много надо, — спросило первое лицо.
А второе сказало:
— Один, но очень симпатичный женщин. Адрес не дашь?
Мария покраснела и отвернулась. А Петр ответил:
— Адресов у нас не имеется. Если хочешь — покупай и просто любуйся.
Лица взяли по десять экземпляров на каждое лицо.
Затем подошли два подростка.
— Смотри, смотри, голые тётеньки,— Сказал один другому. Петр сразу предупредил их:
— Ребятки, вы еще молодые эротику покупать.
На это один из подростков веско возразил. Он достал финку из кармана, выщелкнул лезвие и сказал:
— Вообще-то мы у вас и отобрать все можем, но мы люди честные, купим за деньги.
Однако купля не состоялась, потому что юные рэкетиры увидели подходящего милиционера и скрылись. Милиционер козырнул и представился:
— Сержант Козыряев. Чем торгуете?.. А почему женщины голые и все видно?
Петр пояснил:
— У нас эротическое издание. Мы так зарегистрированы, нам в одежде показывать запрещается.
Сержант полистал журнал и сказал:
— А может, это порнография? Кто определит?
— А кто определит? — растерялся Петр.
— А в этом переходе определяю я, — сержант покрутил в руках журнал,— Вот я и определяю, что это порнография. Я могу бабу в фуфайке и сапогах с кувалдой на плече определить, как порнографию.
— А если — так? — Петр протянул сержанту купюру.
Тот посмотрел ее на свет, разгладил и ответил:
— Ну, если так, то это эротика. Но только до конца моей смены…
… Два года спустя в своем просторном офисе Петр Петрович Никифоров проводил оперативку.
Слово держала главный бухгалтер:
— Я уже не могу, Петр Петрович. Мы с кассиром деньгами мозоли на пальцах натерли, впору на инвалидность идти. Нужны машинки для подсчета денег.
— Берите, сколько надо из кассы и покупайте.
В кабинет бесшумно, как кошка, заглянула секретарша и промурлыкала:
— Петр Петрович, вас директор механического завода к телефону. Они хотят вас выдвинуть кандидатом в депутаты в областную Думу.
— Да за что меня-то? Я никого не обманул, ни у кого не украл.
— А он говорит,— хитро прищурилась секретарша,— что вы сексом занимаетесь, а это тоже мерило.
— Да не сексом, а,.. ну да ладно, скажи ему, Леночка, что я согласен, пусть позже перезвонит… Теперь, фотоцех. Доложите обстановку, Илья Абрамович.
Безумной интеллигентности мужчина средних лет с длинными седыми волосами ответил:
— Все нормально, Петр Петрович, фотографируем.
— А почему нашей ведущей модели Ирины давно не видно?
— Приболела она по-женски, зуб у нее болит… Ну, и еще у нее проблема, забеременела слегка — на работе.
— Вы что, смеетесь? В ваш цех контейнер презервативов привезли из Италии, а вы? У вас фотографы не соблюдают правила гигиены труда и промышленной санитарии на производстве?
— Фотограф новенький был, перепутал презерватив с противогазом.
— Производственный отдел, докладывайте.
— Ухудшилось качество печати в типографии. Читатели жалуются, что грудь с задом путают, и это мешает сосредоточиться на главном.
— Какой видите выход из положения?
— Надо поднимать цену на журнал.
— Правильное решение.
На первое заседание областной Думы Петр Петрович собирался с неохотой. «За каким чертом мне это надо?» — думал он. На всех встречах с избирателями он говорил им, что его выбирать в Думу ни в коем случае нельзя, что ему некогда думать о народе и даже о себе — некогда. Но все имело обратный результат. Чем больше он рассказывал о себе отрицательного, тем больше любили его люди.
Заседание Думы началось с того, что после слов председателя «…разрешите считать открытым», все депутаты повскакивали с мест и бросились к микрофонам. В свалке микрофоны переходили из рук в руки.
— Ну, почему мэр города ворует,— возмущался один депутат,— а я не имею такой возможности? Где же справедливость?!
Другой кричал:
— Я знаю, как помочь людям! Надо у них сначала все отобрать, чтоб было чем помогать!
Успокоились разбушевавшиеся депутаты лишь тогда, когда председатель зачитал послание Президента Думе. Дословно текст послания звучал так:
«Пошлите вы все на…!» Споры разгорелись по последнему слову. Одни говорили, что это слишком далеко. Другие — что даже близковато. Сошлись на компромиссе и записали в решении: «В целом послание Думы Президентом поддержать, но после слова «на…» читать «…расстояние не более десяти километров от кольцевой дороги».
За эту формулировку проголосовали единогласно и разошлись.
В Нью-Йорке на всемирный симпозиум эротических изданий все магнаты слетались на собственных самолетах. Прилетел на своем и Петр Петрович. Хвостовое оперение его «Боинга» украшала эмблема Никифоровской империи — оголенное плечо, неизвестно чьего пола и происхождения.
Вернулся из Америки Петр с тяжелым чувством. Там короли эротики всего мира снисходительно похлопывали его по плечу, тыкали пальцами в «Плечо» и учили, как надо жить. Даже китайцы.
Неделю прожил Петр Петрович на родной земле молча и наконец решился на эксперимент — выпустить журнал экстра-класса. В России это сделать было невозможно, потому что пришлось бы вначале переделать всю политику, экономику и людей. Журнал вышел за границей.
И вот наконец на рабочий стол Петра Петровича лег роскошный, богатый, играющий красками и глянцем номер «Раззудись, Плечо! -суперлюкс». Но Никифорову было почему-то грустно.
И неспроста. Журнал так никого и не заинтересовал. Его просто не покупали. Не та жизнь, не те люди, не те женщины. Как далеки они были от народа. Да и цена на глянец была отпугивающая.
— Что будем делать, Маша? Я разорен, — решился однажды сказать супруге Петр.
— Ну, наконец-то! — развеселилась Мария, — хочу к морю.
Сейчас супруги Никифоровы живут на Кипре. От перемены климата у них родилась двойня, сыновья. Одного они записали греком-киприотом, другого — турком-киприотом, так, на всякий случай.
Журнал «Плечо» в России процветает, но уже в интернете. Петр поручил руководство журналом Николаю, своему бывшему завгару, потому что тот хорошо понимает, что именно надо народу. Сам Никифоров частенько приезжает по делам. Но все-таки предпочитает тосковать по Родине и снегу на Кипре.
…Вот так вот оно было когда-то. Сейчас бы, наверное, Никифоров никуда бы не поехал.